Битва при Бунъэй. Глава третья

Как же меня всё это задолбало. Саудиты, Саудиты, Саудиты. Господи ты мой квашеный, какого хрена им сдалось это замёрзшая задница Японии на новогодние праздники? Заснеженная жопа мира.

Что, в Саппоро места не нашлось? В Токио не хватило магнитиков для туристов? Или тяжело просто купить открытку, посмотреть на неё и назвать это «культурным опытом»? Нет же. Им подавай аутентичность, снег, самураев, женщин в озере, весь чёртов кабуки-пакет. Ну почему они не приехали летом — я бы им и фотки показал, прошлогодние, и позапрошлогодние, и до того. Всё одно и то же: природа, снег, фальшивые самураи, женщины визжат в проруби, парик старика Накaмуры уплывает в закат…

Мисс Токио, Аюми Сато… Вот кто бы впечатлил. Голая в снегу — одни ноги до ушей, копна волос, и этот взгляд… такой, будто она видела мужчин получше, чем я, и всех их оставила позади, скучая. Если б я был её мужем… но нет. Мне досталась Мина. И её папаша — старый придурок Хироси, который не отличит криптокошелёк от кочана капусты. Зачем я вообще пустил его в бухгалтерию? Он свои зубы сосчитать не может, а теперь все кругом хотят деньги, деньги, деньги. Театр просит за костюмы, музыканты — за музыку, военные — за обогреваемые палатки. Обогреваемые палатки! В мои времена мы мёрзли — и гордились этим. А теперь все хотят тепло… и все хотят деньги.

И деревенские мои… Как же я их заставлю прыгнуть в ледяное озеро? Да они ж там сдохнут, отморозят всё, подадут в суд — и всё, прощай дотации, прощай капуста, прощай пиво. Разве что купить им гору бухла, чтобы они хотя бы сапоги сняли, не то, что одежду. Может, если Аюми напьётся как следует, забудет, что она из Токио, забудет, что ей слишком хорошо для этого захолустья, забудет, что вообще не должна быть голой перед мэром. Может, и я забуду. Забуду Минy, эту бесконечную квашеную капусту, бесконечную грудь, и бесконечное нытьё про холод, туристов, Саудитов, снег, жену, старого тестя. Вечный, мать его, снег.

Снег, снег, снег. Вот чего хотят эти проклятые арабы. Приехали, понимаешь, из жаркой пустыни, где только нефть и дворцы… Им подавай по-настоящему, верблюдов им мало. А попробовали бы тут пожить — без субсидий, без понтов, с одной капустой и сожалениями. И саке по праздникам. Если бы старый маразматик хоть что-то понимал в этой моей крипте, обналичил бы её, перевел всё, и бац — появилось бы у меня в кармане. У любовницы в баре. У музыкантов и актёров. У военных. И даже у этих дегенератов из «производственного кооператива «Самурайские будни».

Завтра собрание с жителями. Придется уговаривать их нырять в прорубь, махать мечами, изображать героев, хотя по факту все они — замерзающие фермеры с радикулитом. Одна кружка саке тут не поможет — ни им, ни мне. Здесь только виски спасёт. Много виски. Или чудо. Но виски — в первую очередь.

Не забыть про виски. Не забыть про взятки. Не забыть про Саудитов. Не забыть улыбаться. Не забыть врать. Не забыть выжить.

А если всё пойдёт к чёрту — ну, всегда есть следующий год. Или тот, что после. Или через один. Всё равно ведь будет то же самое.

На вертолете, да…

Глава четвертая