Эффект наблюдателя. 7 ноября

Утром Наталья Сергеевна сказала, что они с мужем собираются пойти в гомпу.

Она не могла объяснить причину этого решения, как не может объяснить человек, почему ему снится тот или иной сон. Они просто чувствовали: надо идти. Возможно, это был зов ритуала, возможно — попытка найти смысл в исчезающем мире, возможно — просто привычка следовать маршруту, когда все маршруты уже потеряли значение.

Они хотели, чтобы Падма пошла с ними. Девочка стояла у окна, и её лицо было непроницаемо, как маска. Она категорически отказалась. Не плакала, не спорила, просто шагнула назад и прижалась к Алексею. Это движение было неосознанным, почти инстинктивным, как у животного, выбирающего укрытие перед бурей.

Полина наблюдала за этим с удивлением. Почему к нему, а не ко мне? — подумала она. Девочка выбрала не её, женщину, чья природа предполагала заботу. Она выбрала Алексея. Человека, который сам превращался в абстракцию, в набор формул и теорий. Возможно, в этом и заключалась логика. Ребенок искал защиты не у тепла, которое угасало, а у холодной, ясной структуры, у последнего островка порядка, пусть даже этот порядок был порядком безумия. Или, что более вероятно, она инстинктивно чувствовала то, чего еще не понимала Полина: Алексей, говорящий о ненужности человечества, был ближе к истине, чем те, кто все еще пытался молиться.

Дмитрий Станиславович и Наталья Сергеевна ушли вдвоем. Их фигуры, удалявшиеся по тропе к монастырю, казались двумя запятыми в предложении, у которого уже не будет точки.

(без даты)