За закрытыми дверями: что технологический миллиардер Питер Тиль рассказывает на своих лекциях об антихристе и конце света

Политический серый кардинал и инвестор читает лекции о «злом царе или тиране… который явится в последние времена». Неофициальные лекции Питера Тиля об антихристе говорят о нём самом больше, чем об Армагеддоне.

Питер Тиль, миллиардер, венчурный инвестор и один из первых сторонников президента США Дональда Трампа, убеждал своего давнего соратника Илона Маска отказаться от «Клятвы дарения», в рамках которой подписанты обязуются оставить большую часть своего состояния на благотворительность.

В стенограммах и аудиозаписях лекций Тиля, которыми поделились с агентством Reuters, Тиль в сентябре вспоминал, как недавно предупредил Маска, что его состояние пойдёт «левым некоммерческим организациям, которые выберет Билл Гейтс».

Маск, ныне богатейший человек в мире с состоянием, оцениваемым в 486 миллиардов долларов, присоединился к «Клятве дарения» в 2012 году. Этот проект, одним из основателей которого является Гейтс, призывает подписантов жертвовать средства на благотворительные цели по своему выбору при жизни или по завещанию. Гейтс, среди прочего, финансировал инициативы в области глобального здравоохранения и гендерного равенства. По словам Тиля, Маск воспринял его опасения всерьёз.

Представители Тиля, Маска и Гейтса не предоставили немедленных комментариев и не ответили на запросы журналистов.

О чём говорится в лекциях Тиля?

The Guardian публикует значительные отрывки из лекций с контекстными примечаниями, чтобы общественность могла быть информирована о том, что влиятельная фигура в политике и технологиях говорила за закрытыми дверями.

Он считает, что Армагеддон возвестит фигура типа антихриста, которая будет нагнетать страх перед экзистенциальными угрозами, такими как изменение климата, ИИ и ядерная война, чтобы сосредоточить в своих руках непомерную власть. Идея в том, что эта фигура убедит людей сделать всё возможное, чтобы избежать чего-то вроде третьей мировой войны, включая принятие единого мирового порядка, которому будет поручено защищать всех от апокалипсиса путём полного ограничения технологического прогресса. По его мнению, это уже происходит. Тиль заявил, что международные финансовые организации, которые усложняют людям возможность укрывать свои состояния в налоговых гаванях, — это один из признаков того, что антихрист, возможно, накапливает власть и ускоряет Армагеддон, сказав: «Спрятать свои деньги стало довольно трудно».

— Всё потому, что антихрист без умолку говорит об Армагеддоне. Мы все до смерти напуганы, что мы, как лунатики, бредём к Армагеддону. И поскольку мы знаем, что третья мировая война будет несправедливой, это подталкивает нас. Мы изо всех сил стремимся к миру любой ценой. Что меня беспокоит в такой ситуации, так это то, что вы не слишком задумываетесь о деталях этого мира, и становится гораздо более вероятным, что вы получите несправедливый мир. Это, кстати, лозунг антихриста: 1 Фессалоникийцам 5:3. Это «мир и безопасность», своего рода несправедливый мир. Позвольте мне завершить на этом выборе: антихрист или Армагеддон. И опять же, в некотором смысле стагнация и экзистенциальные риски дополняют друг друга, а не противоречат. Экзистенциальный риск толкает нас к стагнации и отвлекает от неё.

Как, по мнению Тиля, произойдёт Армагеддон?

Тиль редко даёт однозначный ответ на вопрос, кем именно может быть антихрист или как может наступить Армагеддон — центральная мысль всех его лекций заключается в том, что ничто не предопределено и не неизбежно, — но он обрисовывает контуры того, как может выглядеть глобальный конфликт, способный привести к Армагеддону.

— Есть множество различных способов думать об этом: «один мир или ничего», «антихрист или Армагеддон». И вот одно из возможных применений. Как осмыслить текущий геополитический момент? Как осмыслить природу конфликта между Соединёнными Штатами и Китаем, Западом и Китаем? Вы не знаете, как всё пойдёт. Вы можете спросить: движемся ли мы к третьей мировой войне или ко второй холодной войне? И если вы поразмыслите над историей двух мировых войн и первой холодной войны… Во-первых, если и была когда-либо несправедливая война, то первая мировая — это несправедливая война. Если и была когда-либо справедливая война, то вторая мировая, вероятно, была справедливой, с определёнными оговорками. Первая мировая — это настоящее безумие. Вторая мировая была настолько оправданной, насколько война вообще может быть оправданной. Я думаю, мы можем сказать, что если бы у нас была полномасштабная третья мировая война или война между ядерными державами с применением ядерного оружия, это была бы просто несправедливая война. Полная катастрофа, возможно, буквальный Армагеддон, конец света. Так что третья мировая война будет несправедливой. Но если у вас холодная война, вы должны различать — можете ли вы иметь справедливый мир и несправедливый мир?

Как-то очень странно закончилась первая холодная война с 49-го по 89-й год. Но она закончилась примерно тем, что я считаю справедливым миром, где каким-то образом не случилось ядерной войны. И каким-то образом наша сторона, которая, я думаю, была скорее на стороне добра, в основном победила. И в итоге вы получили не идеальный, но более или менее справедливый мир. И поэтому, если у нас будет третья мировая война, это будет несправедливая война. Если у нас будет вторая холодная война, возможно, она может закончиться справедливым или несправедливым миром. Размышляя над этим, очевидно, что ничего не предопределено, и всё может пойти по-разному. Но я продолжаю думать: если бы пришлось делать ставки, разве не высоки шансы, что на этот раз мы движемся к четвёртому квадранту? К четвёртой возможности, что вторая холодная война закончится несправедливым миром.

Большую часть своей второй лекции Тиль посвящает цитате из Книги пророка Даниила, содержащей пророчество о последних временах, которое он приравнивает к современным достижениям в технологиях и глобализации.

Давайте перейдём к «многие прочитают её, и умножится ведение». Это означает прогресс науки, совершенствование технологий, глобализацию, людей, путешествующих по всему миру. Конечно, в каком-то смысле, я думаю, эти вещи… я не уверен, что они полностью неизбежны, но в них есть определённое направление. Происходит линейный прогресс знаний и нечто вроде глобализации. Но, конечно, детали имеют большое значение. Умножение ведения, прогресс науки, совершенствование технологий могут быть очень хорошей вещью. Нет болезней, смерти, защита людей от стихийных бедствий. Но, конечно, мы можем уничтожить себя ядерным оружием, биооружием и т.д. И точно так же глобализация… у вас есть торговля товарами и услугами. Есть определённые способы избежать тиранических правительств. И, конечно, есть опасность в едином мировом государстве антихриста.

Поскольку для Тиля антихрист — синоним единого мирового государства, он также считает, что международные организации, включая ООН и Международный уголовный суд (МУС), ускоряют пришествие Армагеддона. На протяжении своих лекций он предупреждает об опасности, которую, по его мнению, представляют эти организации, и о вреде, который они уже причинили. В следующих цитатах он сокрушается по поводу действий МУС:

— Они начали арестовывать всё больше и больше людей. Родриго Дутерте, бывший президент Филиппин, был арестован в этом году. У них были ордера на арест Нетаньяху и Галанта. Когда я встречался с Нетаньяху в начале 2024 года, около полутора лет назад, мы говорили о том, что он делает в Газе, и его коронная фраза была: «Я же не могу просто «разбомбить Газу в Дрезден» — нельзя же просто сжечь их дотла». Это как бы, эй, «я меньший военный преступник, чем Уинстон Черчилль. Почему у меня столько проблем?»

Во время сессии вопросов и ответов на одной из лекций слушатель спросил о мыслях Тиля по поводу упразднения МУС: «Если мы избавимся от МУС или других организаций, которые существуют, чтобы, в теории, нести правосудие, как мы сможем исправлять преступления? Разве мы не должны были судить нацистских преступников?» Тиль ответил:

Я думаю, на тему того, что следовало делать с Нюрнбергским процессом, определённо было много разных точек зрения. Это как бы США настояли на Нюрнбергском процессе. Советский Союз просто хотел показательных судов. Я думаю, Черчилль просто хотел суммарных казней 50 000 высших нацистских чинов без суда. И мне не нравится советский подход, но я задаюсь вопросом, не был ли бы подход Черчилля на самом деле здоровее, чем американский.

Кем может быть антихрист по мнению Тиля?

Тиль считает, что антихрист будет единовластным злым тираном. Он упоминает несколько фигур, которых считает особенно опасными, и, хотя он никогда прямо не говорит, кто такой антихрист, он делает предположения о том, как некоторые люди могут быть фигурами типа антихриста.

— Базовое определение антихриста. Некоторые считают его типом очень плохого человека. Иногда это используется в более общем смысле как духовное описание сил зла. Я сосредоточусь на самом распространённом и самом драматичном толковании антихриста: злой царь, или тиран, или антимессия, который является в последние времена.

В частности, он предполагает, что антихрист будет «луддитом, который хочет остановить всю науку», ссылаясь на Грету Тунберг, Элиезера Юдковского и Марка Андриссена.

— Мой тезис заключается в том, что в XVII-XVIII веках антихристом был бы доктор Стрейнджлав, учёный, который занимался всякой злой, безумной наукой. В XXI веке антихрист — это луддит, который хочет остановить всю науку. Это кто-то вроде Греты или Элиезера. Это не Андриссен, кстати. Я не думаю, что Андриссен — антихрист. Потому что, знаете, антихрист популярен. Я пытаюсь сказать здесь несколько хороших вещей об Андриссене, ну же.

Во время сессии вопросов и ответов Тиля попросили прокомментировать цитату коллеги-инвестора Андриссена — имя, от которого он заметно напрягся. Он сказал, что Андриссен занимается гиперболами и «пропагандистской тарабарщиной», когда речь заходит об обещаниях ИИ.

— С чего бы мне начать? У меня есть соблазн ввязаться в какой-нибудь мерзкий спор на личности, но я не могу удержаться, так что я это сделаю. Я не знаю, это просто чистая пропагандистская тарабарщина из Кремниевой долины. Я бы не дал тому, кто говорит такие вещи, слишком много денег для инвестиций.

Позже он возвращается к этим «легионерам антихриста».

— В позднем модерне, где наука стала пугающей и апокалиптической, а легионеры антихриста, такие как Элиезер Юдковский, Ник Бостром и Грета Тунберг, выступают за мировое правительство, чтобы остановить науку, антихрист каким-то образом стал антинаучным.

Гейтс, филантроп и сооснователь Microsoft, занимает высокое место в списке людей, которые не нравятся Тилю.

— Один мой друг говорил мне, что я не должен упускать возможность сказать тем людям в Сан-Франциско, что Билл Гейтс — антихрист. Я признаю, что он, безусловно, персонаж типа доктора Джекила и мистера Хайда. Публичный мистер Роджерс, добродушный сосед. Я видел версию мистера Хайда около года назад, где это была просто безостановочная, похожая на синдром Туретта, брань, почти невозможно было понять, что происходит.

В конечном счёте, Тиль признаёт, что Гейтс не может быть антихристом, поднимая эту тему не раз:

— Он не политический лидер, он не пользуется широкой популярностью, и, опять же, возможно, к чести Гейтса, он всё ещё застрял в XVIII веке вместе с такими людьми, как Ричард Докинз, которые считают, что наука и атеизм совместимы. Я не думаю, что даже кто-то вроде Билла Гейтса, которого я считаю очень, очень ужасным человеком, хоть сколько-нибудь способен быть антихристом.

Папа Бенедикт XVI — тот, кем Тиль восхищался, потому что он был одним из немногих пап, упоминавших о возможности пришествия антихриста:

— Короче говоря, я считаю, что Бенедикт буквально думал, что исторический отход от церкви во время его папства был знамением конца времён.

Однако, по словам Тиля, Бенедикт не смог донести весть об антихристе, потому что «не был очень смелым».

— Я часто люблю говорить, что либертарианство и марихуана — это ворота к альтернативным правым, к другим идеям. Опасность «красной таблетки» в том, что вы переходите на «чёрную таблетку». И Бенедикт каким-то образом передозировал «красные таблетки».

Маск, давний друг и союзник Тиля, всплыл во время одной из лекций в контексте «Клятвы дарения», пакта, основанного Гейтсом в 2010 году, где миллиардеры обязались пожертвовать большую часть своих денег на благотворительность. Вот как Тиль пересказывает разговор:

— Если бы мне пришлось немного покритиковать Илона — а я собираюсь его покритиковать, потому что считаю его одним из самых умных и вдумчивых людей…

Это разговор, который у меня был с ним несколько месяцев назад, и он был таким: «Я хочу, чтобы ты отозвал эту глупую «Клятву дарения», которую ты подписал в 2012 году, где ты пообещал отдать половину своих денег. У тебя, типа, 400 миллиардов. Да, ты дал 200 миллионов мистеру Трампу, но 200 миллиардов — если ты не будешь осторожен — уйдут левым некоммерческим организациям, которые выберет Билл Гейтс».

И затем я — на шаг впереди — переосмыслил это и сказал: «Ты не особо об этом думаешь, потому что не ожидаешь умереть в ближайшее время, но тебе 54 года. Я посмотрел актуарные таблицы: в 54 года у тебя 0,7% шанс умереть в следующем году. И 0,7% от 200 миллиардов — это 1,4 миллиарда — примерно в семь раз больше, чем ты дал Трампу. Так что мистер Гейтс фактически ожидает от тебя 1,4 миллиарда в следующем году».

И, к его чести, Илон был, ну, довольно гибок в этом вопросе. Он сказал: «На самом деле, я думаю, что шансы умереть у меня выше, чем 70 базисных пунктов». Шокирующий взрыв самосознания. Затем: «Что мне делать — отдать их своим детям? Я, конечно, не могу отдать их своей транс-дочери; это было бы плохо. Знаешь, было бы гораздо хуже отдать их Биллу Гейтсу».

На вопрос о мемориале убитого ультраправого комментатора Чарли Кирка в контексте роли христианства в американской политике, Тиль сначала уклонился, сказав, что это «выше его компетенции». Когда его подтолкнули дальше, он описал то, что он увидел как две версии христианства, представленные на мероприятии:

— Я думаю, хм — что сказать — я думал о, знаете, у меня была схема: катехон — языческое христианство против эсхатона — христианства Константина против христианства матери Терезы. У нас была иллюстрация этого, когда жена Кирка сказала, что простила убийц, потому что так поступил бы Христос. Это была невероятно святая форма христианства. А затем, знаете, президент Трамп — я не знаю, я забыл точные формулировки — но, знаете, Чарли был за прощение, за то, чтобы быть добрым к своим врагам. Он не верит в то, чтобы быть добрым к своим врагам; он хочет причинять боль своим врагам. И это своего рода языческо-христианский взгляд. И проблема — наивный взгляд — в том, что: должно же быть что-то где-то посередине, верно? Но как это конкретизировать? Что находится между матерью Терезой и Константином — между прощением убийцы и наслаждением наказанием своих врагов?

Возможно, я не знаю, возможно, промежуточной вещью, о которой я подумал, было то, что, может быть, Трамп и Илон смогли простить друг друга.

Тиль утверждает, что для того, чтобы антихрист смог осуществить Армагеддон за одну жизнь, он должен быть молод сегодня — он указывает на 33 года как на благоприятное число. В этих цитатах он проводит параллели с влиятельными фигурами, умершими в возрасте 33 лет, включая Иисуса, Будду и некоторых литературных персонажей:

— Христос дожил только до 33 лет и стал величайшим человеком в истории. Антихрист должен каким-то образом превзойти это. Я не хочу быть слишком буквальным с числом 33 — я скорее подчеркну, что антихрист будет молодым завоевателем; может быть, в нашей геронтократии 66 — это новые 33. Но что-то вроде этих чисел встречается почти мистически в ряде различных контекстов.

Будда начинает свои странствия в 30 лет и достигает Нирваны, смерти эго, в 33 года. Но я должен был быть экуменичным и сказать что-то хорошее об исламе. Одна идея, которая довольно крута, это то, что, когда вы перерождаетесь в загробной жизни, вы рождаетесь в своём 33-летнем «я». Ваше 33-летнее «я» — это ваше лучшее «я». 33-я глава 33-й книги Ливия — римского историка — она объявляет об этом 33-летнем завоевателе. Это как Александр на пике своей мощи. Или даже у Толкина, хоббиты проходят церемонию совершеннолетия в 33 года. Столько лет Фродо, когда он наследует кольцо.

По той же логике, люди, которые старше, не могут быть антихристом по мнению Тиля. Здесь Тиль приводит несколько примеров:

— Траян, римский император, плакал, когда достиг Персидского залива в 115 году нашей эры в возрасте 65 лет. Он слишком стар, чтобы превзойти достижения Александра Великого в Индии. Он умер два года спустя. Гитлеру 50 лет к началу второй мировой войны — он миметически проигрывает Наполеону, которому было всего 30, когда он стал первым консулом Французской Республики. Это та же проблема для семидесятилетнего Си Цзиньпина. Расист, сексист, националист, может быть, второе пришествие Гитлера. Но даже не второе пришествие Чингисхана. Срок годности истёк.

Он часто колеблется между разговорами об антихристе и катехоне — термине, очень кратко используемом в Библии, который относится к чему-то, сдерживающему пришествие антихриста. В одном примере он описывает сдвиг после холодной войны к принятию неолиберализма и бюрократии как пример правительства, подобного антихристу.

Конечно, у вас есть все эти примеры, где это один переключатель от катехона к антихристической вещи. Клавдий к Нерону, Карл Великий к Наполеону, антикоммунизм после падения Берлинской стены, его заменяет неолиберализм. Который, знаете, является новым мировым порядком Буша-старшего, который можно рассматривать как антикоммунизм, где коммунистов больше нет. Или христианская демократия, которая является своего рода европейской формой катехонтического, транснационального антикоммунизма. Как только коммунисты уходят, она как бы распадается на брюссельскую бюрократию. Можно придумать множество различных вариаций на эту тему. Или пойти ещё дальше: если что-то недостаточно мощное, чтобы потенциально стать антихристом, оно, вероятно, не так уж и хорошо как катехон.

В своей последней лекции Тиль также отвечает во время сессии вопросов и ответов на вопрос о потенциальных кандидатах в президенты 2028 года и о том, являются ли они антихристом или катехоном. На вопрос об Александрии Окасио-Кортес Тиль говорит, что он беспокоится о появлении «прогрессивного американского папы» — папы Льва XIV — и «прогрессивного американского президента», создающих «цезаре-папистский союз». Он продолжает говорить об Окасио-Кортес в связи с Тунберг:

— Один из способов, которым об этих вещах всегда сообщают, это то, что я осуждаю Грету как антихриста. И я хочу быть очень ясным: Грета, я имею в виду, она, может быть, своего рода тип или тень антихриста, который был бы соблазнительным. Но я не хочу ей слишком льстить. Так что с Гретой, вы точно не должны принимать её за антихриста. С AOC, вы можете выбирать, верить или не верить этому отказу от ответственности, который я только что дал.

Что он говорит о Трампе и политике?

Тиля несколько раз спрашивают о Трампе и о том, как он вписывается в его представления о том, какую форму может принять Армагеддон. В одном случае его спрашивают, не испытывает ли Тиль облегчения от противодействия Трампа глобальному управлению в связи с ускорением установления единого мирового порядка.

— В лучшем случае, у вас не должно быть даже самого фанатичного сторонника Трампа. Знаете, ни один политик, даже Рейган, не решит все проблемы на все времена. Может быть, мы оба были в некотором роде введены в заблуждение относительно Рейгана в 80-х. Был какой-то момент в 1980-х, когда мы думали, что Рейган навсегда решил самые глубокие проблемы в мире на все времена. И это слишком высокая планка. Это была слишком высокая планка для Рейгана. Это несправедливо высокая планка, которую вы ставите мистеру Трампу. Вы просто пытаетесь выдвинуть тонкий антитрамповский аргумент, и я не позволю вам этого сделать.

Одной из давних политических привязанностей Тиля был антикоммунизм, и в своей четвёртой лекции он предполагает, что противодействие коммунизму после второй мировой войны было чем-то, что сдерживало антихриста. В других случаях он критикует президентов и правительственный порядок после холодной войны.

— Я всегда задаюсь вопросом, что функционирует как катехон в мире после 1945 года. Это дневник Шмитта 1947 года. «Я верю в катехонов, для меня это единственно возможный способ понять христианскую историю и найти в ней смысл. Катехон должен быть назван для каждой эпохи за последние 1948 лет». Я интерпретирую это так, что вполголоса Шмитт говорит, что он понятия не имеет, что такое катехон. И может быть, «новые дилеры» управляют всей планетой. Затем, конечно, в 1949 году Советы получают бомбу, и мой своего рода предварительный ответ заключается в том, что катехоном на 40 лет, с 49-го по 89-й, является антикоммунизм. Который в некотором смысле несколько насильственен, не чисто христианский, но очень, очень мощный.

Я утверждал, что катехон, или что-то в этом роде, необходим, но недостаточен. И я хочу закончить, подчеркнув, где с ним можно ошибиться. Если мы забудем его существенную роль, которая заключается в сдерживании антихриста, антихрист может даже представить себя или её как катехон, или захватить катехон. Это почти миметическая версия. Сходство между антихристом и катехоном, они оба своего рода политические фигуры. Катехон связан с империей и политикой. Если антихрист собирается захватить мир, вам нужно что-то очень мощное, чтобы его остановить.

Тиль также высказывает своё мнение о современной России и Владимире Путине:

— В каком-то смысле, есть, возможно, два кандидата на роль преемников Рима. По целому ряду причин мне не особенно нравятся российские теории, где Путин описывает себя как катехон и последнего христианского лидера в мире. Трудно заглянуть кому-то в душу. Я всегда подозреваю, что он скорее агент КГБ, чем христианин. И затем, конечно, чтобы быть катехоном, вы должны быть достаточно сильны, чтобы, возможно, стать антихристом. А Россия далеко не так сильна, чтобы захватить мир. Она просто не может быть катехоном или новым Римом.

Тиль также комментирует отношение между еврейским народом и антихристом. Он возражал против идеи средневековых богословов о том, что антихрист будет евреем.

— Вероятно, я могу многое сказать об отношении евреев к антихристу. Филосемитское опровержение, чтобы просто выложить его на стол, заключается в том, что евреи в Библии описываются как упрямый и жестоковыйный народ. Что в основном является недостатком, но, может быть, в последние времена это становится достоинством, потому что — это примерно так, как сформулировал это [Владимир] Соловьёв — они слишком упрямы, чтобы принять Христа, они будут слишком упрямы, чтобы быть очарованными антихристом. И так, они становятся центром сопротивления антихристу в повествовании Соловьёва.

В ответ представитель Тиля сказал: «Питер возражал против средневековых, антисемитских богословов, которые предполагали, что антихрист будет евреем», цитируя Соловьёва.

Последняя лекция Тиля посвящает большую часть своего времени разговорам об империях и о том, какую роль правительство США играет в сдерживании или продвижении антихриста. Он, как обычно, уклончив, описывая страну как имеющую характеристики единого мирового правительства и в то же время находящуюся вне его:

— Это не антибританская или антиамериканская лекция. Просто Америка на данный момент является естественным кандидатом на роль катехона и антихриста, эпицентром единого мирового государства, эпицентром сопротивления единому мировому государству. Мировая полиция США — это единственная по-настоящему суверенная страна. Всегда говорят, что президент — это мэр США и диктатор мира. Международное право определяется США. Это своего рода основная задача НАТО, в некотором смысле, координация мировых разведывательных агентств.

Затем, конечно, глобальная финансовая архитектура, которую мы обсуждали, на самом деле не управляется теневыми международными организациями, она в основном американская. И, возможно, всегда очень важной чертой является статус доллара как резервной валюты, где он является своего рода опорой для всех денег. Нефтедолларовый режим, есть своего рода безумные способы, которыми у вас возникают торговые дефициты, дефициты текущего счёта, но затем всеми этими способами деньги рециркулируются в США.

Затем, конечно, есть своего рода взгляд, с определённой точки зрения, что США — это также место, которое больше всего находится за пределами мирового государства. Во многих отношениях это, вероятно, одна из лучших налоговых гаваней, по крайней мере, если вы не гражданин США. И затем есть все эти способы, которыми США являются своего рода идеологической сверхдержавой. Христианский, ультрахристианский, антихристианский смысл, прогрессивная протестантская теология освобождения, социальное евангелие, социальная справедливость. Город на холме, это учреждение служит маяком света для других наций и чести.

В другой момент своей последней лекции он, кажется, предполагает, что, когда вещи кодифицируются или формализуются, они, как правило, теряют свою силу или способность действовать. В качестве примера он выбирает лагерь для задержанных в Гуантанамо:

— К 2005 году в Гуантанамо, вы были в гораздо лучшем положении как мусульманский террорист в Гуантанамо, либеральные юристы захватили его к 2005 году, чем как подозреваемый в убийстве полицейского в Манхэттене. В Манхэттене, если вы были подозреваемым в убийстве полицейского в 2005 году, знаете, у них был какой-то неформальный процесс для обращения с вами. В Гуантанамо это было формализовано. Изначально они делали некоторые плохие вещи, а затем очень быстро они больше не могли ничего делать. И это опять же своего рода разоблачительный процесс распада.

Во время сессии вопросов и ответов Питер Робинсон говорит об описании антихриста Джоном Генри Ньюменом, который обещает людям такие вещи, как гражданская свобода и равенство. «Он предлагает вам наживки, чтобы соблазнить вас», — сказал Робинсон, цитируя Ньюмена. Затем Робинсон говорит Тилю: «Антихрист — это очень крутой, гламурный, модный оператор. Это Зоран Мамдани?» Тиль не отвечает на вопрос прямо, но предлагает свой взгляд на молодого, прогрессивного кандидата в мэры:

— Я не думаю, что Мамдани может быть президентом, потому что он не является гражданином по рождению. Так что его потолок — мэр. Я также не думаю, что он действительно обещал снизить мне налоги.

В своей последней лекции Тиля попросили прокомментировать различных потенциальных кандидатов в президенты 2028 года и то, будут ли они скорее фигурой антихриста или катехона.

Тиль говорит, что он «очень за Джей Ди Вэнса». Но у него есть некоторые опасения по поводу его преданности папе.

— Место, где я бы беспокоился, это то, что он слишком близок к папе. И поэтому у нас есть все эти сообщения о ссорах между ним и папой. Я надеюсь, их будет гораздо больше. Это цезаре-папистский союз, о котором я всегда беспокоюсь. Кстати, я ему со временем давал эту обратную связь. И знаете, с этим… мне не нравится его папизм, но есть своего рода способ, если бы я его защищал. Всегда нужно думать о том, если вы говорите, что делаете что-то хорошее, является ли это приказом, стандартом или ограничением, или, говоря философским языком, является ли это необходимым или достаточным. И поэтому, когда Джей Ди Вэнс сказал, что молится за здоровье папы Франциска, это как приказ, как необходимая вещь. Хорошо, это… если вы гораздо больше, если вы хороший католик. Но я надеюсь, что на самом деле это означает, что этого достаточно, и что он подаёт хороший пример консервативным католикам, как вы, Питер, которые слишком много слушают папу. И, возможно, всё, что вам нужно делать, чтобы быть действительно хорошим католиком, это молиться за папу. Вам не нужно слушать его ни в чём другом. И если это то, что делает Джей Ди Вэнс, это очень хорошо. Я беспокоюсь о цезаре-папистском союзе.

Тиль также говорил о Сан-Франциско и своих взглядах на Гэвина Ньюсома, губернатора Калифорнии.

— Я бы сказал, что если мы перейдём к катехонтической вещи и США — это она, технологии и политика радикально разделены, Кремниевая долина действительно, действительно отделена от Вашингтона в крайней степени. Если бы эти вещи могли быть слиты… кто-то вроде него, возможно, представляет собой способ сделать это. Это та часть, где, если бы был способ… знаете, он был губернатором Калифорнии, он был мэром Сан-Франциско. В каком-то смысле, Сан-Франциско важнее, чем Калифорния. Мировой город важнее, чем просто эта глупая провинция под названием Калифорния. И если бы вы могли слить Вашингтон и Сан-Франциско, это очень опасная вещь. Это своего рода, это в некотором роде последний прецедент, где подобный союз произошёл. Я думаю, это был Рузвельт с Нью-Йорком и Вашингтоном. Так что это та часть, которая была бы сложной.

И знаете, кстати, эти вещи были очень, очень не слиты исторически. В 2008 году один из моих либеральных друзей пытался заставить 75 человек из технологической сферы поддержать Обаму, и они получили что-то вроде 68, 69 и подумали, что, может быть, смогут получить и меня. Я сказал им, чувак, если их всего шесть или семь, вы хотите быть в меньшинстве. Ценнее быть одним из семи, чем одним из 68. И затем его контраргумент был, ну, знаете, мы все должны поддержать Обаму, потому что он победит, и тогда у нас будет влияние. И затем, действительно безумное… и затем, в каком-то смысле, Обама… если вы подумаете о праймериз 2008 года, демократических праймериз, у Обамы были студенты, меньшинства, молодые люди. Хиллари была финансовым миром Нью-Йорка, профсоюзами. Голливуд был как бы разделён 50/50 между Обамой и Хиллари.

Но Кремниевая долина была единственным сектором экономики, который полностью поддержал Обаму. Но это вообще не сработало. И затем, если вы перемотаете вперёд к кабинету Обамы, там не было ни одного человека из Кремниевой долины. Не было никакого представительства вообще. И так, даже Обама был очень далёк от чего-либо, напоминающего слияние. И тогда вопрос в том, будет ли Ньюсом таким же или другим.

Почему он зациклен на стагнации?

Главной среди опасений Тиля по поводу того, как быстро мир несётся к Армагеддону, является то, что он описывает как стагнацию или замедление технологического и научного прогресса. Частично он приписывает это использованию науки и технологий — когда-то, по его словам, в основном рассматривавшихся как сила добра — во вред.

— Создание пистолета и пулемёта «ранило нашу веру в науку и технологии», — сказал он. — А затем атомная бомба каким-то образом взорвала её полностью. И в каком-то смысле в 1945 году наука и технологии стали апокалиптическими. Это оставило нас с вопросом. Этот страх перед технологиями — это то, на чём антихрист и будет играть, чтобы получить власть.

Во время сессии вопросов и ответов на первой лекции Тиля спрашивают, как искусственный интеллект (ИИ) — горячо обсуждаемый любимец его коллег-инвесторов из Кремниевой долины — вписывается в этот более широкий нарратив технологической стагнации. Тиль сказал, что ИИ — это симптом более широкой технологической стагнации и что люди, включая Андриссена, вынуждены раздувать его обещания, потому что больше ничего не происходит.

— Если мы не хотим иметь этот своего рода безумный корпоративный утопизм против эффективного альтруистического луддизма. Если вы попытаетесь иметь какую-то более тонкую версию этого, вы попытаетесь это количественно оценить. Насколько велика революция ИИ? Насколько она увеличит ВВП? Повысит уровень жизни? Что-то в этом роде. Моя предварительная оценка — это, вероятно, примерно масштаб интернета с 1990 по конец 90-х. Может быть, он может добавлять 1% в год к ВВП. Вокруг этого большие погрешности. И я думаю, интернет был довольно значительным. Люди говорили об интернете в очень похожих терминах в 1999 году. Это ещё один способ, которым это звучит примерно в правильном масштабе.

— Место, где это очень отличается, где это кажется верным и для интернета, и, может быть, это верно и для ИИ, может быть, место, где я бы согласился с Андриссеном. Негативная часть утверждения: «Но кроме ИИ, больше ничего не происходит». Он не говорит о полётах на Марс, так что не похоже, чтобы он верил, что Илон вот-вот полетит на Марс. Я думаю, есть негативная часть, если бы ИИ не происходил, вау, мы действительно застряли. Всё действительно стагнирует. И, может быть, поэтому люди должны быть так взволнованы этим одним конкретным вектором технологического прогресса. Потому что за его пределами, в первом приближении, всё абсолютно, абсолютно стагнирует. Может быть, даже интернет выдохся, если бы не ИИ. Так что это ещё одна рамка. Теперь, что меня поражает как очень отличающееся от 99-го года, если бы мне пришлось назвать разницу, опять же, я слишком привязан и укоренён в конце 90-х. Но конец 90-х, он был в целом оптимистичным. И было много людей, которые думали об этом так же, как Андриссен. Никто не чувствует этого лично. Вы не можете основать дотком-компанию из своего подвала в Сакраменто. Вы не можете основать ИИ-компанию, вы должны делать это в Сан-Франциско. Вы должны делать это в Кремниевой долине. Это должно быть в огромном масштабе. Большинство вещей недостаточно велики. И затем есть слои и слои и слои, где это кажется невероятно неинклюзивным. Может быть, люди просто обновились от интернета, потому что, может быть, интернет оказался с большой динамикой «победитель получает всё».

На одной из лекций Тиль показывает видео из сегмента программы «60 минут» о немецком законе, который борется с разжиганием ненависти в интернете. Он пытается показать пример, где технологическое регулирование заходит слишком далеко — следовательно, даёт власть антихристу:

— Такого рода видео смехотворно, но, конечно, показательно для этой более широкой тенденции. Есть этот сумасшедший судья в Бразилии, который всех арестовывает. Австралия более или менее покончила с интернет-анонимностью с требованием верификации возраста для всех социальных сетей. Великобритания арестовывает 30 человек в день за оскорбительные высказывания. Я как бы всегда за максимальную свободу слова, но мой один конкретный тест — могу ли я говорить об антихристе. Если не могу, это слишком ограничивает.

В своей четвёртой лекции он также предполагает, что его убеждения о конце света повлияли на его собственную работу в технологических компаниях, таких как PayPal:

— Я работал в PayPal в то время, пытаясь создать технологию, чтобы уклониться от этой политики мировых держав и княжеств. Так что было естественно думать об антихристе в контексте мира финансовой архитектуры. Я всё ещё буду защищать PayPal как скорее хороший, чем плохой.

Отсылки к поп-культуре и литературе

Тиль щедро приправлял свои лекции отсылками к поп-культуре, упоминая YouTube-инфлюенсеров, таких как MrBeast, и бросаясь терминами вроде «либтард» — правым оскорблением для людей с прогрессивными политическими взглядами. Иногда эти отсылки касались антихриста; в других случаях Тиль просто высказывал свои взгляды на политику, современное общество и Кремниевую долину, как здесь:

— Телесериал «Наследники» о Мёрдоках немыслимо ретрограден в Кремниевой долине. Только медиакомпания XX века может быть передана чьим-то детям. Если вы подумаете о технологических компаниях, я не знаю, назовёт ли кто-нибудь компанию в честь себя? Последним технологическим деятелем, кто это сделал, был, я думаю, Dell в середине 1980-х. Это как если бы вы были ретро-республиканцем из Техаса. Это так немыслимо делать.

В своей второй лекции Тиль также исследует идею антихриста через четыре литературных произведения — «Новую Атлантиду» Фрэнсиса Бэкона, «Путешествия Гулливера» Джонатана Свифта, графический роман Алана Мура «Хранители» и манга-серию Эйитиро Оды «One Piece». Тиль утверждает, что идентифицировать антихриста, возможно, «трудно в настоящем и всегда своего рода спорно», но что «вы по крайней мере идентифицируете антихриста в литературе».

Он описывает сюжет «Хранителей», графического романа 1986 года о супергероях, борющихся с моральными вопросами о человечестве на фоне надвигающейся ядерной войны:

— Антигерой Озимандия, фигура типа антихриста, своего рода человек раннего модерна. Он верит, что это будет вечным и бесконечным решением — вечный мир во всём мире. Мур — своего рода человек позднего модерна. В раннем модерне у вас есть идеальные решения, «совершенные» решения в исчислении. В позднем модерне вещи своего рода вероятностны. И в какой-то момент он спрашивает доктора Манхэттена, продлится ли мировое правительство. И тот говорит, что «ничто не вечно». Так что вы принимаете антихриста, и это всё равно не работает.

Позже Тиль находит библейский смысл в манге «One Piece», обсуждая, как, по его мнению, она представляет будущее, где подобное антихристу мировое правительство подавило науку. Он считает, что герой, Монки Д. Луффи, представляет собой христоподобную фигуру.

— В «One Piece» вы находитесь в фэнтезийном мире, опять же, своего рода альтернативной Земле, но прошло 800 лет правления этого единого мирового государства. Которое, по мере развития сюжета, постепенно становится всё мрачнее и мрачнее. Вы как бы понимаете, в моей интерпретации, кто правит миром, и это что-то вроде антихриста. Есть Луффи, пират, который носит красную соломенную шляпу, своего рода как терновый венец Христа. А затем к концу истории превращается в фигуру, напоминающую Христа в Откровении.

Тиль вместе с исследователем и писателем из Thiel Capital более подробно исследовал эти идеи в эссе для религиозного журнала First Things в начале этого месяца.

Имеют ли смысл аргументы Тиля?

Одним словом, нет. В качестве одного показательного примера можно привести его путаное, противоречивое резюме того, кем может быть антихрист:

— Есть способ думать, что антихрист представляет собой конец философии — кульминацию, прекращение. Он — индивид, который избавляется от всех индивидов; философ, который заканчивает всех философов; Цезарь, который заканчивает всех правителей; человек, который понимает все секреты. Как это возможно в позднем модерне, где мы не верим, что философ-король, тиран или правитель может прийти к власти?