Кризис корейского кино и почему K-pop тоже под ударом

Обе индустрии доминируют в мире, но теперь сталкиваются с фундаментальной трансформацией и неопределенностью на родине.

Господство Южной Кореи в сфере развлечений кажется непоколебимым. От BTS, покоряющих мировые чарты, до «Паразитов», собравших урожай «Оскаров» в 2020 году, и корейских дорам, возглавляющих рейтинги Netflix, — корейская поп-культура никогда не была столь заметной. Экспорт, стимулируемый искусством страны, достиг рекордных 15,18 млрд долларов в 2024 году, закрепив репутацию Кореи как культурной сверхдержавы.

Однако внутри самой Южной Кореи две индустрии, породившие «корейскую волну» (халлю), — кино и K-pop — сейчас переживают фундаментальные трансформации. Стратегии их выживания могут подточить те самые творческие основы, на которых зиждился их успех.

Самый драматичный спад наблюдается в кинематографе. Посещаемость кинотеатров (как на корейские, так и на зарубежные фильмы) упала на 45 процентов по сравнению с 2019 годом — с примерно 226 миллионов до 123 миллионов зрителей, а кассовые сборы снизились с 1,3 млрд долларов до 812 млн долларов.

На фоне резкого сокращения инвестиций корейские дистрибьюторы, некогда выпускавшие более 40 фильмов местного производства в год, планируют выпустить лишь около 20 картин в 2025 году. Они предупреждают, что 2026 год может стать «еще более серьезным», поскольку запас проектов, отснятых в эпоху пандемии, иссякает, а новые появляются недостаточно быстро.

Ким Хан-мин, режиссер трилогии о Ли Сунсине, высказался наиболее прямолинейно, заявив законодателям в прошлом году, что сектор «почти рухнул».

Джейсон Бечервейз, профессор корейского кино в университете Ханян, видит в этом не временный спад, а структурное ослабление.

— Годы снижения маржи и роста издержек истощили сегмент среднебюджетных постановок, где когда-то развивались новые режиссеры, а признанные мастера экспериментировали, — говорит он. — Большая часть талантов теперь перетекает на стриминговые платформы, где инвестиции стабильнее, а производственные графики предсказуемее.

Театральное «окно» — период между премьерой в кинотеатре и выходом фильма на стриминге — для многих картин сократилось всего до нескольких недель, оставляя зрителям мало причин покупать билет. Это давление уже спровоцировало историческую консолидацию: операторы сетей Lotte Cinema и Megabox планируют объединить свои 1682 экрана.

Кинотеатры активно инвестируют в премиальные форматы, такие как Imax и Dolby, но инсайдеры отрасли утверждают, что без надежного потока отечественных фильмов такие обновления не обеспечат устойчивого восстановления.

Кино — не единственный столп, испытывающий напряжение. K-pop, долгое время считавшийся одним из сильнейших культурных экспортных товаров Южной Кореи, также вступает в период неопределенности.

Продажи физических альбомов K-pop упали на 19,5% в 2024 году — это первое снижение за десятилетие: с 115,2 млн копий до 92,7 млн, и прогнозируется, что падение продолжится к концу 2025 года. Эти цифры включают и международные релизы, но лишь немногие из них серьезно пробиваются в корейские чарты.

Тем не менее крупные агентства нашли спасение в другом: доходы от концертов теперь превышают традиционные продажи альбомов, поскольку фокус сместился на мировые турне.

Арым Чон, профессор корееведения в Университете штата Аризона, отмечает, что компании все больше отдают приоритет своим самым преданным фанатам.

— K-pop компании начали ориентироваться в основном на ядро фан-базы и в какой-то мере отказались от идеи широкой известности среди публики, — говорит она. — Когда компании удовлетворяют потребности ядра фанатов, это ядро будет тратить и поддерживать.

Такой узкий фокус, утверждает она, повлиял на то, как айдолов набирают, тренируют и продвигают. Эту модель, ориентированную на суперфанатов, теперь копируют индустрии за пределами Кореи. Однако остаются вопросы, сможет ли этот подход породить прорывные глобальные феномены, определившие золотую эру K-pop, такие как BTS или Blackpink.

Тем временем небольшие агентства, когда-то жизненно важные для экспериментов и разнообразия, изо всех сил пытаются выжить, зажатые между растущими производственными расходами и сокращающейся долей фанатских трат.

В то же время глобальный успех корейских культурных идей больше не гарантирует, что прибыль получат именно корейские компании.

Анимационный хит Netflix «Охотники на демонов K-Pop» (KPop Demon Hunters) стал самым просматриваемым мультфильмом платформы. Фильм был срежиссирован корейско-канадским режиссером Мэгги Кан и включал несколько корейских/корейско-американских актеров озвучки, но это была американская продукция, основанная на корейской эстетике.

Чон описывает это как «детерриториализированную, гибридную идею K-pop, [а не] аутентичный K-pop продукт», предполагая, что корейские культурные концепции стали достаточно портативными, чтобы воспроизводиться на международном уровне без участия Кореи. Похожие группы, обученные по корейским методикам, сейчас появляются в Японии и Юго-Восточной Азии, создавая прямую конкуренцию.

И все же она говорит, что аудитория по-прежнему ищет реальных встреч с корейской культурой. После выхода фильма музеи, продовольственные бренды и косметические компании отметили всплеск интереса к предметам, показанным на экране.

Бечервейз отмечает смену творческой динамики. По мере того как отечественные постановки становились все более шаблонными, американские студии и творцы из корейской диаспоры начали использовать корейские культурные элементы в таких работах, как «Минари», «Грызня» и «Охотники на демонов».

— Корея побила Голливуд в его же игре, — говорит он, — но теперь кажется, что Голливуд бьет Корею в ее собственной игре.

Правительство отреагировало масштабным пятилетним планом культурных инвестиций на сумму 51,4 трлн вон, направленным на расширение глобального культурного присутствия Южной Кореи и укрепление широкого спектра культурных индустрий: от экспорта контента до обучения искусству, туризма и спорта.

Президент Ли Чжэ Мён также назначил основателя JYP Entertainment и магната K-pop Пак Чин Ёна сопредседателем нового президентского комитета по культуре для продвижения корейской поп-культуры на международном уровне.

Крупные агентства, такие как HYBE и SM Entertainment, открывают новые филиалы в Юго-Восточной Азии, Индии и Китае. Но критики говорят, что фокус на зарубежной экспансии рискует оставить без внимания внутреннюю инфраструктуру, которая когда-то обеспечила культурный взлет Южной Кореи, и размыть культурную аутентичность, изначально привлекшую международную аудиторию.

Чон полагает, что индустрии продолжат зарабатывать деньги, но предупреждает, что финансовый успех сам по себе не гарантирует творческого обновления.

— Корейская индустрия развлечений продолжит получать прибыль таким образом, — говорит она, — но я думаю, что будет трудно создать что-то вроде «Охотников на демонов K-Pop», что покорило бы так много людей по всему миру.