«Неблагодарные создания» — тонкая, мастерски выдержанная чешская драма о семье, расколотой анорексией

Ирландский актёр Барри Уорд играет отца, доведённого до отчаяния своей 17-летней дочерью, страдающей расстройством пищевого поведения, в этом фильме, дебютировавшем в Сан-Себастьяне.

То, что поначалу кажется заурядной драмой о травме, где семья пытается справиться с анорексией старшей дочери, постепенно превращается в нечто более странное, оригинальное и даже с нотками чёрного юмора в «Неблагодарных созданиях».

Работая со сценарием, впервые наполовину написанным на английском, и с историей, частично разворачивающейся в Хорватии, пражский словенец Олмо Омерзу, кажется, располагает здесь большим бюджетом и более широкими прокатными амбициями, чем его предыдущие, в основном ориентированные на Чехию, картины — «Семейный фильм», «Зимние мухи» и «Атлас птиц». Однако тематически и стилистически фильм перекликается с его предыдущими работами, исследующими неблагополучные семьи, трудных подростков (которых Омерзу вновь мастерски режиссирует) и неожиданные сюжетные повороты и сюрпризы.

Несчастная семья в центре этой истории состоит из отца-англичанина Дэвида (его играет ирландский актёр Барри Уорд, наиболее известный, пожалуй, по фильмам «Зал Джимми» Кена Лоуча и «Лабиринт» от Netflix), его жены Лоры (словацкая актриса Барбора Бобулова, «Священное сердце») и их двоих детей: 17-летней Клары (Декстер Франк) и 13-летнего Тео (Антонин Хмела). На самом деле мы не знакомимся с Лорой, за исключением мимолётного взгляда на экране мобильного телефона, до самого разгара фильма, поскольку они с Дэвидом живут раздельно и подумывают о разводе.

В начале фильма Дэвид увозит детей в отпуск с палатками на хорватское побережье. В то время как Тео, обеспокоенный разрывом родителей, изо всех сил старается угодить отцу, Клара, кажется, готовится к национальному чемпионату по надуванию губ, отвергая любые попытки повеселиться. Что ещё тревожнее, она отказывается есть, съедая лишь несколько кусочков в день, и становится ясно, что медицинское вмешательство уже было испробовано. Но ни ужин, приготовленный Дэвидом, ни его слова не могут заставить её поесть, не говоря уже о том, чтобы облегчить её депрессивное состояние и анорексичное поведение. Частые моменты, когда она измеряет части своего тела руками или проверяет себя с помощью селфи, выглядят так, словно их списали прямо из пособия о тревожных знаках, на которые стоит обратить внимание родителям.

И вдруг, со стремительной, иррациональной страстью, на которую способны только подростки, Клара влюбляется в местного парня Дениса (Тимон Штурбей), который чуть старше её, — дерзкого блондина-Адониса с такой обидой на весь мир, которая делает его настоящим магнитом для юных особ. Рождённый вне брака от ныне покойной матери и местного бюргера, с которым он не ладит, Денис зарабатывает на жизнь, ловя рыбу для местных ресторанов и, возможно, обхаживая туристов. Первый порыв Дэвида — держать его подальше от Клары, но тут впервые за долгое время она начинает есть по просьбе Дениса, и это перевешивает всё в графе «против».

Омерзу и его команда не гнушаются использовать романтическую подсветку для полуночных поцелуев и некоторые клише из фильмов о юной любви, но, к счастью, лишь для того, чтобы затем их разрушить. Скажем так, сценарий Омерзу, его постоянного соавтора Небойши Поп-Тасича и Каши Яндаковой делает интересные виражи, начиная с неожиданной смерти отца Дениса, которая нарушает романтическую идиллию влюблённых.

Подозрения падают на Дениса, и Дэвид вскоре сажает детей в машину и направляется домой к Лауре, которая сначала в ярости от известия о сексуальном пробуждении Клары, хотя и нехотя признаёт, что заставить девочку есть было главным приоритетом. Когда Клара оказывается в местной больнице в отделении для анорексиков, Дэвид и Лаура вынуждены прибегнуть к ещё более отчаянным мерам, которые парадоксальным образом помогают растопить лёд их собственной эмоциональной холодной войны.

В других руках этот материал мог бы легко показаться абсурдным, особенно крайности, на которые готов пойти Омерзу в последнем акте. И всё же владение тональностью достаточно уверенное, а актёрский состав достаточно искусный, чтобы легко поддаться соблазну лукавого танца с веером из откровений и сокрытий. Как они здесь изображены, персонажи представляют собой совершенно правдоподобную, несовершенную смесь раздражительности, эгоизма и самопожертвования, особенно родители, которые узнают больше всего о себе и друг о друге, когда дело доходит до крайности. Тем не менее, прикосновение Омерзу лёгкое, ироничное и мягко забавное, немного напоминающее Франсуа Озона, обладающего схожей способностью к извилистой лукавой комедии-драме, основанной на боли.