Исфахан. Тет (ט)

Статистический шум

29 Абана 1401 г. (20 ноября 2022 г.)

Две недели — четырнадцать оборотов Земли, триста тридцать шесть часов, двадцать тысяч минут ожидания. Захра проверяла форум с методичностью, граничащей с обсессией. Каждое утро, перед тем как разбудить дочерей, и каждый вечер, после того как Амирхан засыпал, она совершала ритуал: включала нетбук, активировала VPN, выбирала сервер где-нибудь в Океании и входила в библиотеку теней. Форум wotrandom.com жил своей жизнью. Игроки обсуждали достоинства немецкой брони, жаловались на баланс артиллерии. В этом потоке банальности для неё не было ни одного слова.

Отсутствие сигнала было хуже любого приказа. Оно порождало энтропию в её мыслях. Правильно ли её поняли? Или её сочли провокатором? Или, что хуже всего, её сообщение было просто проигнорировано, утонуло в море такого же отчаянного, бесполезного спама? Она чувствовала себя радиоастрономом, отправившим послание в далёкую галактику и теперь обречённым вслушиваться в бесконечный космический шум, пытаясь различить в нем осмысленный ответ.

И шум начал обретать форму.

Сначала это был серый «Пейкан». Она заметила его в понедельник по дороге на работу. Он держался позади на расстоянии двух машин, не обгоняя, не отставая. Она свернула на боковую улицу, якобы объезжая пробку. Он свернул за ней. Её научный разум тут же предложил дюжину логических объяснений: совпадение, тот же маршрут, паранойя. К вечеру машины не было.

В среду появился белый «Саманд». Он следовал за ней от самого объекта до дома. Она запомнила цифры на номере. 43. На следующий день его не было. В пятницу — снова серый «Пейкан», но с другими номерами. Она начала видеть закономерность там, где её, возможно, не было. Её мир, прежде состоявший из чётких законов и предсказуемых траекторий, превращался в квантовую пену, где наблюдатель своим страхом сам создавал реальность. Была ли это слежка? Или её собственный разум, отравленный чувством вины, проецировал угрозу на случайные автомобили, превращая статистический шум в зловещий сигнал? Она не знала. И это незнание было самой изощренной пыткой.

Это классический симптом, говорила себе Захра. Апофения — склонность видеть закономерности в случайных данных. Мозг, натренированный искать паттерны в хаосе квантовых флуктуаций, теперь находит их в движении автомобилей и взглядах прохожих.

— Ты какая-то нервная в последнее время, — заметил Амирхан за завтраком. — Всё в порядке на работе?
— Проверка оборудования. Инспекция скоро, — она отпила чай, стараясь, чтобы рука не дрожала.
— МАГАТЭ опять?
— Они всегда.

Но в этот день тишина была нарушена.

На главной странице форума, между темами «Гайд по T-54» и «Продам аккаунт», появилась новая закреплённая новость. Она была оформлена как вырезка из западной прессы.

«Reuters: МАГАТЭ требует немедленного и полного доступа к ядерным объектам Ирана, включая подземный комплекс в Фордо. Источники в агентстве заявляют о наличии данных, указывающих на возможное отклонение от заявленной программы».

Под новостью не было ни одного комментария. Она висела в пустоте, как одинокий знак на бесконечной белой стене.

Сердце Захры пропустило удар. Это не был ответ. Это был вопрос. Приказ, замаскированный под информационное сообщение. Они не писали ей лично. Они изменили для неё окружающую реальность, добавив в неё один-единственный элемент. Они не сказали «принеси». Они сказали «Фордо».

На следующий день в лаборатории она подошла к Рустаму. Он выглядел уставшим после командировки, но довольным.

— Рустам, мне нужна твоя помощь, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал буднично, профессионально. — Я вижу аномалии в последних симуляциях каскадов. Небольшие, но систематические отклонения по выходу продукта.
— Ошибка в расчётах? — он с интересом поднял бровь.
— Я думаю, дело в исходных данных. Возможно, изменились параметры сырья. Или это флуктуации в энергоснабжении, которые наши датчики не ловят. Мне нужно сравнить мои модели с твоими последними полевыми данными из Фордо. Просто чтобы откалибровать систему.

Физика — универсальный язык оправданий. Рустам кивнул, отодвинулся, давая ей доступ к документам.

— Хорошая мысль. Давай посмотрим.

Данные были красивыми в своей точности. Уровни обогащения: 19.75%, 20.1%, 19.9% — танец вокруг красной линии в 20%, за которой начинается территория оружейного урана. Количество работающих центрифуг: 2804 IR-1, 1044 IR-2m, 174 IR-6. Координаты подземных цехов, глубина залегания, толщина бетонных перекрытий.

Захра не могла ни фотографировать, ни записывать — камеры следили за каждым движением, каждый файл логировался. Но её мозг, натренированный удерживать в памяти длинные цепочки уравнений, работал как биологический сканер. Вот аномально высокий выход на каскаде IR-6. Вот скачок энергопотребления, не соответствующий стандартной модели. Вот следы изотопов, которых здесь быть не должно. Она запоминала не числа, а их аномалии, их отклонения от симметрии. Как музыкант запоминает фальшивую ноту в безупречной симфонии. Она создавала мнемонические связи: 2804 — год рождения отца плюс возраст в месяцах. 1044 — номер квартиры детства и дом. Каждое число привязывалось к личному воспоминанию, врастало в нейронную сеть. Это был не шпионаж. Это был акт памяти, где каждое число становилось частью её личности.

— Интересная структура распределения, — пробормотала она, указывая на график. — Здесь, в секторе Б-7, есть отклонение. Видишь? Вот здесь. И здесь. Мои модели не предсказывали такого.
— Странно, — согласился он. — Похоже на резонанс. Надо будет проверить роторы. Спасибо, что заметила.

Б-7. Ещё одна координата в её ментальной карте.

Она кивнула. Сорок минут. Этого было достаточно.

По дороге домой она больше не смотрела в зеркало заднего вида. Машины позади перестали иметь значение. Теперь настоящая угроза была не снаружи. Она была внутри неё. Данные из Фордо жили в её голове, как радиоактивный изотоп, попавший в кровоток. У него был свой период полураспада. Если она не выведет его из организма достаточно быстро, он убьёт её изнутри.

Дилемма Оппенгеймера: создавая оружие для защиты, ты даёшь миру инструмент самоуничтожения. Но что, если ты даёшь информацию тем, кто утверждает, что хочет предотвратить создание этого оружия? Не становишься ли ты соучастником иного преступления? Но она думала не о предательстве. Она думала о хирургии. Иногда, чтобы спасти организм, поражённый опухолью, нужно ввести в него яд. Точечно, выверенной дозой. Она была готова смешать реагенты.

Дома Насрин делала уроки. Зейнаб смотрела мультфильм. Амирхан читал газету. Нормальность была почти осязаемой, как плотная ткань, накинутая поверх бездны.

— Мама, ты поможешь мне с физикой? — спросила Насрин.
— Конечно, азизам. Что именно?
— Радиоактивный распад. Я не понимаю период полураспада.

Захра села рядом. Период полураспада — время, за которое распадается половина атомов. Метафора её собственной жизни: с каждым днём распадалась половина её прежней личности, но что придёт на смену?

— Представь, — начала она, — что у тебя есть тысяча одинаковых атомов…

Йод (י): Двойная святость