Наводнение нереальности

В экономике 2025 года, движимой алгоритмами, то, что для одного — Иисус-креветка, для другого — способ подзаработать.

«ИИ-шлак» (AI slop) — низкокачественный сюрреалистичный контент, наводнивший социальные сети и созданный для накрутки просмотров, — стал феноменом, и, как утверждают некоторые, главным феноменом интернета 2024 и 2025 годов. Словарь Merriam-Webster назвал «slop» словом этого года, имея в виду исключительно его интернет-значение.

Это явление возникло вскоре после появления популярных больших языковых моделей, таких как ChatGPT и Dall-E, которые демократизировали создание контента и позволили огромным массам обитателей сети генерировать изображения и видео, в той или иной степени напоминающие работы профессионалов.

В 2024 году «шлак» достиг пика популярности. Ярким примером стал «Иисус-креветка» — вирусный тренд, когда Facebook на короткое время заполонили сгенерированные ИИ изображения божества, скрещенного с ракообразными. Вслед за Иисусом-креветкой быстро появились другие характерные черты жанра «ИИ-шлака»: видео со старушками, якобы празднующими 122-й день рождения, и мини-сериалы о драматичной жизни котов.

В 2025 году поток продолжился, став еще более жутким и откровенно нарушающим авторские права. Этой весной наступила эра «Гиблификации» — тренда, когда пользователи, от Наиба Букеле до Белого дома, стилизовали изображения (включая сцены депортаций) под работы Хаяо Миядзаки и студии Ghibli. Этому моменту способствовал выпуск OpenAI генератора изображений на базе GPT-4o. Сэм Альтман, генеральный директор OpenAI, подхватил тренд, «гиблифицировав» свой профиль в X и написав довольно примечательный пост:

— быть мной
— пахать десятилетие, пытаясь помочь создать сверхразум, чтобы вылечить рак или что-то типа того
— первые 7,5 лет почти всем плевать, потом 2,5 года все ненавидят тебя за всё подряд
— проснуться однажды и увидеть сотни сообщений: «смотри, я превратил тебя в твинка в стиле Гибли хаха»

Миядзаки, главный архитектор уникального рисованного стиля студии Ghibli, в другом месте высказался по поводу искусственного интеллекта так: «Я бы никогда не хотел внедрять эту технологию в свою работу. Я твердо убежден, что это оскорбление самой жизни».

Затем последовали другие волны «ИИ-шлака»: серия видео со сгенерированными тучными людьми, участвующими в Олимпиаде, взрывающиеся скороварки, еще больше котов. Ибрагим Траоре, лидер военной хунты в Буркина-Фасо, стал центром культа «ИИ-шлака», в рамках которого распространялись видео с Джастином Бибером, поющим на улицах Уагадугу.

В некотором смысле качество «ИИ-шлака» выросло. По большей части ушли в прошлое шестипалые руки и отсутствующие конечности, характерные для ранних генераторов изображений. Но в других аспектах «ИИ-шлак» почти не изменился. Он по-прежнему жутковат и лишен контекста, по-прежнему бьет прямо по миндалевидному телу мозга, по-прежнему гонится за вирусностью благодаря минимально возможным барьерам входа: никакого сюжета, никакой экспозиции, лишь сюрреалистичные образы и коты, коты, коты.

Описывать этот поток нереальности исключительно как технологический феномен — значит упускать из виду один из главных двигателей «ИИ-шлака». С одной стороны, это конечная точка интернета, где всем заправляют алгоритмы, оптимизированные под вовлечение и усиленные новыми мощными инструментами. Ситуация не изменится, пока не изменятся платформы и их алгоритмы.

Но это также продукт глубинной глобальной экономики — экономики, которая повсеместна и все больше зависит от нескольких могущественных технологических компаний и платформ. Экономики, которая, кажется, предлагает все меньшую отдачу за реальный труд, но сулит баснословные богатства немногим удачливым авторам вирусного контента.

Создатель «ИИ-шлака» — это, в конце концов, профессия. Они приходят отовсюду — от США и Индии до Кении и Украины. В каком-то смысле можно утверждать, что инструменты ИИ способствовали странной глобализации контента, говорит Арсений Аленичев, изучающий производство изображений в сфере глобального здравоохранения. Ранее в этом году Аленичев заметил на крупных фотостоках наплыв «ИИ-порнографии бедности». Многие создатели этих изображений, по его словам, имели восточноевропейские никнеймы.

— Я не удивлюсь, если это просто художники, пытающиеся генерировать экстремальные изображения всего подряд в надежде, что кто-то их купит, — сказал он.

Преуспеть в создании «ИИ-шлака» непросто. Александр, YouTube-автор ИИ-контента из Черновцов (Украина), оценивает, что только топ-5% создателей когда-либо монетизируют видео, и лишь 1% зарабатывает этим на жизнь.

Александр начал свой бизнес в 2024 году, завершив карьеру профессионального волейболиста. По его словам, он был по уши в долгах и переживал тяжелый период в жизни: его бросила девушка, родители жили в оккупированном Мариуполе. Он начал подписываться на Telegram-каналы и смотреть YouTube-ролики о том, как заработать на этой платформе.

Его первыми попытками были музыкальные каналы: сгенерированная ИИ музыка накладывалась на изображения сексуальных ИИ-девушек. У него было семь каналов: ретровейв, рок, джаз и другие. Сначала он вкладывал много усилий в каждое видео, но быстро понял, что на YouTube это не имеет значения. «Это был конвейер с довольно низким качеством».

Его видео привлекли внимание, выделяясь среди сотен подобных каналов, — до такой степени, что с ним связался японский режиссер, чтобы лицензировать одно из его произведений для короткометражного фильма.

Затем он расширился. На пике бизнеса у него была команда из 15 человек, управлявшая 930 каналами, 270 из которых он успешно монетизировал. В какой-то момент они зарабатывали до 20 000 долларов (15 000 фунтов) в месяц, хотя YouTube часто блокировал или удалял его каналы — в том числе с сексуальными ИИ-девушками — по неясным причинам.

Его контент эволюционировал. Одной из плодотворных ниш, которую он нашел, стали жизненные истории — длинные рассказы, написанные ChatGPT или Gemini, наложенные на визуальный ряд. Они были чрезвычайно популярны: «Бабушки и дедушки слушают их перед сном или гуляя в парке».

Другой нишей, по его словам, были видео на «вульгарные взрослые темы» — например, эротические тракторы, — которые пользовались огромным спросом, но балансировали на грани дозволенного YouTube. Эти каналы было рискованнее вести, но порой их было легче монетизировать из-за меньшей конкуренции.

— С «эротикой» проще, потому что их чаще блокируют, так что мало кто хочет заморачиваться и периодически пересоздавать каналы, — рассказал он. — Я увидел возможность там, где другие видели сложность.

Сейчас объемы работы несколько сократились: YouTube стал агрессивнее удалять контент, что вынуждает Александра создавать каналы заново. Теперь он и его команда зарабатывают около 3000 долларов. Но Александр благодарен платформе — и видео, которые он смотрел, — за то, что они изменили его жизнь, позволив расплатиться с долгами и построить карьеру, которую он (отчасти) любит.

Однако это не место для художественных амбиций. Изрядная часть работы заключается в добавлении почти обнаженных ИИ-женщин в видео с тракторами.

— Чтобы заработать здесь деньги, нужно тратить как можно меньше, — сказал он. — YouTube — это, по сути, просто кликбейт и сексуализация, как бы морально грустно это ни было. Таков мир и таков потребитель.

Представитель YouTube заявил:

— Генеративный ИИ — это инструмент, и, как любой инструмент, он может использоваться для создания как высококачественного, так и низкокачественного контента. Мы по-прежнему сосредоточены на том, чтобы предлагать нашим пользователям качественный контент, независимо от того, как он был создан. Весь контент, загружаемый на YouTube, должен соответствовать правилам нашего сообщества, и если мы обнаруживаем нарушения, мы его удаляем.