«Жёны на охоте» от Netflix — это крышесносная бисексуальная мыльная опера о культурных войнах

Если в названии сериала есть слово «жена», жди мыльной оперы.

Это непреложное правило телевидения, установленное «Отчаянными домохозяйками», закреплённое франшизой «Настоящие домохозяйки» и поддерживаемое множеством других сериалов — как игровых, так и реалити, — которые породили эти прожорливые прародительницы: «Хорошая жена», «Жёны по-сестрински», «Жёны баскетболистов», «Жёны мафии», «Бывшая жена», «Тайная жизнь жён-мормонок». На самом деле, заголовки с «женой» — это синоним скандального веселья ещё с XIV века, когда Чосер сделал «Рассказ жены из Бата» самой пикантной частью своих «Кентерберийских рассказов». Как и намекает биография его героини — вдовы с пятью мужьями, — архетип «жены» всегда был связан с сексуальным опытом, властью и финансовой независимостью, но при этом с подчинением мужскому началу. Отсюда — и страсти, и интриги.

Можно было бы подумать, что за 600 с лишним лет и после нескольких волн феминизма этот архетип уйдёт в прошлое… но нет: откровенность в вопросах секса стала нормой, а патриархат остался. И вот, коварные умы, отвечающие за летние телехиты, сумели придумать, возможно, самую дикую, нелепую и мыльную «женскую» драму из всех — а это, согласитесь, немало значит. Экранизация романа Мэй Кобб, «Охотницы» («Жёны на охоте» — The Hunting Wives) от Netflix, собрала всё: похищенных подростков, романы с разницей в возрасте, зарытые тайны, продажных священников, разнузданных политиков, таинственных преследователей, ненасытных бисексуалов (Вот и оно — «международное общественное движение ЛГБТ»!), горы запрещённых веществ и, конечно, убийство. И это только в трёх сериях, предоставленных для обзора. А ещё — это сериал о культурных войнах эпохи Трампа. Даже если вас коробит от его нарочитой грубости (как меня), невозможно не восхититься тем, с каким размахом он всё это подаёт. Любители «женских» сериалов, встречайте свою новую зависимость.

«Охотницы» начинаются с классической мыльной завязки: Софи О’Нил (Бриттани Сноу) только что переехала из Бостона — простите, из Кембриджа, где, как нам не устают напоминать, находится Гарвард, — в маленький городок в Техасе ради новой работы мужа Грэма (Эван Джонигейт). Бывшая пиарщица и типичная либералка с Восточного побережья, Софи теперь — мама на полную ставку для маленького сына (Эмметт Мосс). Можно догадаться, что она чувствует, оказавшись на шумном сборе NRA в поместье нового босса Грэма — сверхбогатого нефтяника и будущего кандидата в губернаторы-республиканцы Джеда Бэнкса (самодовольный Дермот Малруни). Там она встречает его обаятельную жену Марго (Малин Акерман), которая втягивает Софи в свой круг гламурных, язвительных, пьющих, вооружённых и голосующих за республиканцев жён. Чужая среди своих встречает королеву улья.

Но в этой истории о соперничестве выскочки и дивы есть поворот. Впервые Софи видит Марго в ванной особняка, где та ищет прокладку. Не найдя, Марго снимает нижнее бельё, набивает кружевные трусики бумажными полотенцами и просит Софи (одетую в чёрное платье с длинными рукавами, которое расстроенный Грэм назвал «советским») застегнуть её зелёное платье. Затем Софи делится с Марго запасом ксанакса; они чокаются таблетками, как бокалами шампанского, и обмениваются многозначительными взглядами. Эта сцена, происходящая меньше чем через пять минут после начала, сразу даёт понять: эти две женщины скорее переспят друг с другом, чем будут бороться за лидерство в компании — а значит, «Охотницы» для мыльных опер то же, что «Секретарша» для романтических комедий.

Марго — сексуальное и властное солнце, вокруг которого вращается весь Мэйпл-Брук, и Акерман в этой роли и искрится, и явно получает удовольствие. Мы быстро узнаём, что у Марго и Джеда насыщенная внебрачная жизнь. Но не называйте это открытым браком! Как объясняет Марго: «Открытые браки — для либералов. Мы делаем всё проще. Я не сплю с другими мужчинами, а если мы с Джедом видим девушку, которая нам нравится, мы действуем». (Хотя и этим правилам она не всегда следует. Как говорит Марго: «Я делаю всё, что мне вздумается».) Одна из девушек, к которой Марго явно неравнодушна — её подруга по стрельбе Кэлли (Джейми Рэй Ньюман), сразу почувствовавшая в Софи соперницу. Сама Софи скучает без работы и задыхается в браке с мужчиной, который, несмотря на гарвардские манеры, бывает осуждающим и контролирующим. Обе женщины бегут от стыдного прошлого.

Вопрос о том, навредит ли необычный брак Марго и Джеда его политической карьере, возникает сразу, и то, как сериал с этим работает, — пример проницательного взгляда «Охотниц» на новую правую Америку. Как отмечает Джед, его избирателей не волнуют (гетеро)сексуальные проступки их мачо-лидеров: «Им не нужен бойскаут. Им нужен мужчина». Если Дональд Трамп может быть переизбран после обвинения в сексуальном насилии, кто в Техасе моргнёт из-за согласованной немоногамии кандидата в губернаторы? Но Марго справедливо опасается двойных стандартов: если выяснится, что она тоже спит с женщинами, именно её будут разбирать по косточкам. От слежки Грэма за Софи до лицемерных загулов подруг Марго, которые напиваются на девичниках, но не пропускают воскресную службу, сериал отлично показывает: лицемерие — явление вне партий. Это позволяет простить даже поверхностные политические отсылки — от Марджори Тейлор Грин до «жалких». Иногда встречаются и по-настоящему острые реплики. «Клиник для взрывов больше не осталось — спасибо нам», — хвастается одна из героинь.

Всего этого хватило бы на целый сезон скандальных интриг, но максимализм сериала не ограничивается только сексуальной жизнью Марго. (Хотя, к слову, в первых трёх сериях дважды кто-то застаёт парочку в разгаре страсти, и оба раза Марго встречает взгляд свидетеля с дерзкой улыбкой.) Как и положено современному ТВ, тут есть и детективная линия: первые серии перемежаются флэшфорвардами, где некая блондинка, чьё лицо скрыто, сражается за жизнь в ночном лесу. В прошлом — похищение подростка.

Местная мегацерковь — отдельная вселенная, где Кэти Лоус в роли жены проповедника Джилл, подруги Марго, выдаёт восхитительно властную игру, строя планы нажиться на влиянии мужа. Её сын-подросток Брэд (Джордж Ферье) не менее расчётлив, хотя и не так умен: он давит на свою благочестивую девушку Эбби (Мэдисон Вулф), чтобы повторить их выпускной роман, одновременно ища других партнёрш. Молодой пастор Пит (покойный Пол Тил) чувствует напряжение в их отношениях, но и у него свои мотивы. Мать Эбби, Старр — неказистая, бедная изгоя среди жен из макмэншенов, — сыграна Крисси Мец («Это мы»), одной из главных звёзд шоу. Поэтому удивительно, что в первых сериях ей уделено так мало времени.

«Охотницы» — это слишком, во всём: и в лучшем, и в утомительном смысле. Шоураннер и исполнительный продюсер Ребекка Каттер рискует выдохнуться уже к середине сезона, не говоря о втором. Но пока что эта бурная энергия не даёт всей этой нарочитой дерзости скатиться в самодовольство. (А чувство вины, которое могут испытать зрители определённых взглядов, наслаждаясь сатирой над MAGA-нигилизмом на фоне его реальных последствий, — это уже другая история.) Жена из Бата наверняка признала бы в Марго свою наследницу — и, думаю, одобрила бы её.