«Голос Хинд Раджаб» оказался сильнее, чем победивший фильм в Венеции

Многие сочли, что документально-игровой фильм Каутер Бен Ханьи о Газе был ограблен, когда главный приз достался новой работе Джима Джармуша. Однако обвинения жюри в моральном малодушии наивны и несправедливы.

Ироничный, причудливый и очень обаятельный фильм Джима Джармуша «Отец Мать Сестра Брат» удостоился всего лишь шестиминутных оваций в Венеции — хотя однажды нам придется ввести какие-то олимпийские стандарты для этих хронометражей. Но именно он получил главный приз, «Золотого льва», от жюри под председательством Александра Пэйна.

«Крушащая машина» Бенни Сэфди (15 минут оваций) с Дуэйном Джонсоном в роли troubled бойца ММА принесла режиссеру приз за лучшую режиссуру. «Милость» Паоло Соррентино (шесть минут) обеспечила Тони Сервилло приз за лучшую мужскую роль за его элегантного вымышленного итальянского президента. А «Солнце всходит для всех нас» Цай Шанцзюня (чьи овации, похоже, не обеспокоили хронометриста) принес приз за лучшую женскую роль Синь Чжилэй.

Но Каутер Бен Ханья получила целых 23 минуты оваций за свой поразительный и дерзкий фильм «Голос Хинд Раджаб». В нем используется реальная аудиозапись перепуганной пятилетней палестинской девочки, которая звонит в службу спасения в Газе перед своей смертью, а актеры играют измученных диспетчеров на другом конце провода. Люди в зале рыдали и предрекали, что неминуемый «Золотой лев» станет переломным моментом для международного политического мнения. В руках венецианского жюри была возможность творить историю. Не так ли?

Но это так не работает. «Голос Хинд Раджаб» получил лишь Гран-при жюри, второй по значимости приз, что вызвало ярость в интернете у тех, кто посчитал это решение трусостью, да еще и трусостью откровенно проамериканской.

Но любое решение жюри — это компромисс. Все жюри торгуются, идут на уступки и коллективно соглашаются на фильмы «второго выбора», против которых никто не возражает, от режиссеров, чей авторитет все признают. Единогласные решения — исчезающая редкость. Интересно, что в этом году чувствовал член венецианского жюри Мохаммад Расулоф. Его фильму «Семя священного инжира», бросающему вызов иранскому режиму, многие прочили главный приз в Каннах в прошлом году и, конечно, возможность точно так же войти в историю. Но ему пришлось довольствоваться специальным призом жюри.

На оживленной пресс-конференции после оглашения результатов Пэйну пришлось отвечать на вопросы о другом члене жюри, актрисе Фернанде Торрес, которая, по слухам, угрожала уйти из-за того, что «Голос Хинд Раджаб» остался без главной награды. Репортерам пришлось гадать, был ли ответ Пэйна ясным отрицанием: «Один из моих членов жюри угрожал уйти? … Я … нет. Кто-то угрожал уйти? Думаю, мы знаем… что не стоит верить всему, что мы читаем в интернете». (Одиночество и усталость, присущие председателю жюри, безусловно, ощущаются в первой части этого задумчивого ответа.)

Выбирая между «Отцом Матерью Сестрой Братом» Джармуша и «Голосом Хинд Раджаб» Бен Ханьи, лично я бы отдал приз последнему. Но в целом, моим выбором стала бы медитация Франческо Рози об изменении климата «Под облаками», или, возможно, превосходная черная комедия Пак Чхан Ука «Другого выбора нет» (отсутствие которой в списке призеров также взбесило делегатов фестиваля, и которой пришлось довольствоваться специальным призом жюри), или даже зубодробительный антиядерный шокер Кэтрин Бигелоу «Пороховой склад», который, подозреваю, мог показаться жюри слишком вульгарным, слишком «попкорновым».

Что касается «Голоса Хинд Раджаб», то это блестящий и актуальный фильм, хотя мои чувства по поводу его документально-игрового подхода были неоднозначными — и я был не одинок в этом.

Практически все согласны с тем, что призы, ленточки, кубки и медали для фильмов — это, в конечном счете, абсурд, так что, возможно, нам не стоит так горячиться, когда жюри делает что-то, что нас раздражает. Если «Голос Хинд Раджаб» Бен Ханьи будут продолжать смотреть и обсуждать, когда «Отец Мать Сестра Брат» Джармуша канет в лету, значит, он получит более важную награду.