«Девочка-левша»: пронзительная тайваньская драма, ставшая настоящим открытием

Ши-Цзин Цзоу и её постоянный соавтор, оскароносный режиссёр «Аноры» Шон Бейкер, создали трогательную и самобытную картину, полную тонкого юмора и глубокого драматизма.

В любой культуре мало что может сравниться по своей силе и нелепости с суевериями. И-цзин, милая пятилетняя девочка из фильма «Девочка-левша», которая только что вернулась в Тайбэй с мамой и старшей сестрой, убеждается в этом на собственном опыте, когда дедушка отчитывает её за то, что она всё делает левой рукой. «Это неестественно, — говорит он, — это проделки дьявола».

Когда И-цзин с тревогой смотрит на свою руку, между ней и её «дьявольской рукой» зарождаются новые отношения, пока она пытается освоиться в большом городе. Снятый полностью на iPhone, фильм стал сольным режиссёрским дебютом для Ши-Цзин Цзоу, которая также выступила соавтором сценария (второй соавтор — её частый партнёр Шон Бейкер, режиссёр «Аноры»). Цзоу воссоздаёт бешеную энергию и всю палитру ощущений Тайбэя. Ярко-красные иероглифы на витринах ломбарда; приятная мелодия мусороуборочных машин; лёгкое переключение между мандаринским и тайваньским диалектами в разговорах разных поколений; сочная зелень деревьев на фоне обшарпанных зданий — всё это рождает тот самый, особый запах шумного и влажного города. Это не столько любовное письмо от поклонника, сколько трепетное посвящение месту, знакомому до глубины души. Цзоу соединяет калейдоскопические зарисовки города с осколками судеб несовершенных людей, пронзительно и нежно показывая, что значит быть семьёй на Тайване. В результате получился настоящий триумф.

Драма, выдвинутая Тайванем на «Оскар» в номинации «Лучший международный фильм», начинается с того, как И-цзин, её старшая сестра и мама пытаются начать жизнь с чистого листа. Задумчивая мать Шу-Фэнь (Джанел Цай) открыла палатку с лапшой на ночном рынке, а вспыльчивая И-Ань (Ши-Юань Ма) бросила школу, устроилась в киоск по продаже бетеля и спит со своим боссом. И-цзин, которую играет очаровательная Нина Е, идёт в новую школу и с присущим лишь детям любопытством исследует потенциал своей новоявленной «дьявольской руки».

Она начинает приворовывать безделушки на ночном рынке этой «проклятой» конечностью, разделяя для себя «хорошую» руку, которая делает то, что от неё ждут, и «плохую», которая потакает желаниям сердца. Через этот образ Цзоу изящно раскрывает двойственность каждого персонажа. Фильм исследует сложные противоречия между тем, что диктует долг, и тем, чего человек хочет на самом деле: Шу-Фэнь не может освободиться от долгов своего никчёмного бывшего мужа; И-Ань чувствует себя заложницей роли, которую ей навязывает мать, и с тоской смотрит, как её сверстники движутся вперёд; а маленькой И-цзин велят быть тихой и незаметной.

Цзоу, вместе с Бейкером в качестве монтажёра и операторами Ко-Чин Чэнем и Цзы-Хао Гао, мастерски погружает нас в миры каждой из героинь. Многие кадры передают живые и очаровательные ритмы повседневной жизни Тайбэя. Мы оказываемся на уровне глаз И-цзин, когда она совершает свою первую кражу, и ощущаем прилив адреналина через дрожащую камеру и рваный ритм. Камера взмывает вверх, когда И-Ань мчится ночью на скутере, а огни города мерцают в жаре, создавая ощущение безграничной свободы, смешанной с болью, которую чувствует лишь она одна.

Чувство долга искусно вплетено в каждую проблему, как и сопутствующее ему одиночество. Наблюдать за тем, как долг часто становится уделом одного человека, — это одновременно очень личный и душераздирающий опыт. Мы видим это, когда И-цзин всерьёз пытается рисовать правой рукой, или когда И-Ань лежит в постели после того, как её унизили на вечеринке у бывшей одноклассницы. Тем временем Шу-Фэнь из кожи вон лезет, чтобы заплатить за аренду, а её собственная мать раздражена, что дочери снова нужна помощь. «Выданная замуж дочь — отрезанный ломоть», — говорит бабушка (в безупречном исполнении Синь-Янь Чао); а вот сын по-прежнему оставался бы её ответственностью.

В фильме есть и моменты лёгкости и игривости, особенно во вспышках негодования бабушки, в сценах с сурикатом, ставшим питомцем И-цзин, и в том, как сама девочка радуется миру (этот восторг напоминает другой совместный фильм Цзоу и Бейкера — «Проект „Флорида“»). Нина Е (которая в реальной жизни левша) идеально балансирует на грани невинного ребёнка, впитывающего окружающую её финансовую нестабильность и непонятные явления: бывшего мужа матери, выходки бабушки, ссоры И-Ань и Шу-Фэнь. И-Ань в исполнении Ши-Юань Ма — это тоже продуманный портрет язвительного подростка, переживающего горе, которое кажется неоспоримой, но непозволительной эмоцией в мире, где все просто пытаются выжить.

К предпоследней сцене ужина, снятой в духе мыльной оперы, у семьи накапливается столько больших тайн, что это приводит к главному тайваньскому «diu lian» (потере лица) — публичному унижению (в данном случае, перед всеми родственниками, что является самым страшным из возможных провалов). И разоблачения действительно впечатляют — к этому моменту они ощущаются как сочный и болезненный секрет, который ты узнал о близком друге. Сценарий Цзоу и Бейкера остро исследует, что на самом деле значит «потерять лицо»: какой позор благороден, какой — проявление слабости, и что из этого стоит передавать из поколения в поколение?

Некоторые из этих «бомб» так и остаются неразорвавшимися после большой разборки, и «Девочка-левша» может оставить вас с чувством неудовлетворённости. Но, возможно, вы осознаете, что всё взорвать — не значит немедленно поставить точку или получить ясную мораль. И что не всегда найдётся «дьявольская рука», на которую можно всё свалить. Вместо этого, город просто просыпается навстречу новому дню. И ты, немного полегчавший (потеряв толику «лица»), — тоже.