«Народу лгали» — новый документальный фильм утверждает, что инопланетяне существуют

В новой ленте «Эпоха раскрытия» (The Age of Disclosure) высокопоставленные правительственные чиновники заявляют, что доказательства существования внеземной жизни скрывались от общественности.

Режиссер Дэн Фара вырос на теме пришельцев. Он был ребенком 80-х и 90-х, когда поп-культура была наводнена историями о внеземных цивилизациях.

— Как можно расти на таких фильмах, как «Инопланетянин» и «Близкие контакты третьей степени», или сериалах вроде «Секретных материалов», и не задаваться вопросом: одни ли мы во Вселенной? — рассуждает он в своём интервью. — И действительно ли правительство США скрывает от нас секреты?»

Увлечение Фары инопланетными существами из фантастики переросло в профессиональный поиск истины и легло в основу его документального дебюта — фильма «Эпоха раскрытия». В нем Фара доказывает, что Соединенные Штаты десятилетиями прятали массив информации, связанной с НАЯ (неопознанными аномальными явлениями) — так теперь официально называют НЛО, чтобы избавиться от дурной славы старой аббревиатуры.

Легко предположить, что это очередной удел любителей шапочек из фольги и форумов на Reddit. И в каком-то смысле Луис Элизондо, выступающий своего рода рассказчиком фильма, на первый взгляд может показаться типичным конспирологом. Вооружившись мелом и школьной доской, он пытается убедить зрителя, сыпля сложным военным и разведывательным жаргоном вроде «гиперзвуковой скорости» и «трансмедиального перемещения» (движения в разных средах) с неподдельной страстью.

Но есть причина, по которой Фара выбрал именно Элизондо (который также выступил исполнительным продюсером картины). У него есть реальный авторитет. Бывший сотрудник Пентагона, помогавший руководить Программой расширенной идентификации аэрокосмических угроз (AATIP), Элизондо покинул свой пост в 2017 году, заявив, что ведомство скрывает от общественности жизненно важную информацию. Он также утверждает, что Министерство обороны развернуло «мощную кампанию по дезинформации», чтобы дискредитировать его работу.

Главным принципом для Фары, ранее продюсировавшего такие хиты, как «Первому игроку приготовиться» Стивена Спилберга, было решение брать интервью «только у тех, кто обладает прямыми знаниями» об этих программах, полученными во время работы в правительстве США. По ходу съемок «Эпохи раскрытия» к проекту присоединялось всё больше бывших чиновников и экспертов, что помогало убедить остальных принять участие.

Фара держал производство в строжайшем секрете все три года работы над фильмом.

— Имена всех участников должны были оставаться в тайне до завершения проекта, — говорит он, отмечая, что раскрывал имена других спикеров только самим участникам съемок, чтобы те чувствовали себя комфортнее. — Мы снимали кино в секретности, чтобы информация об участниках не просочилась раньше времени, и чтобы люди, к которым я обращался, чувствовали безопасность благодаря поддержке коллег.

Фара также решил снимать фильм независимо, без привязки к крупным студиям или стриминговым сервисам.

— Никто из них никогда не согласился бы участвовать в крупном коммерческом документальном проекте, — объясняет режиссер. — Они бы боялись, что из этого сделают сенсацию. Боялись бы, что их смонтируют встык с кем-то не их уровня, кто мог бы подорвать их авторитет.

Первым крупным успехом стало согласие Джея Стрэттона, одного из чиновников оборонного ведомства, стоявших у истоков AATIP. Он сделал карьеру, расследуя НАЯ и деятельность нечеловеческого разума по поручению правительства, и отвечал за брифинги для высокопоставленных законодателей в Конгрессе и Белом доме.

— Я видел своими собственными глазами аппараты нечеловеческого происхождения и нечеловеческих существ, — прямо заявляет Стрэттон в начале фильма.

Согласие Стрэттона «нарушить молчание» вызвало мощную цепную реакцию и убедило других выйти из тени. Когда к проекту присоединился нынешний госсекретарь Марко Рубио, ставки выросли.

— И вот уже, глазом моргнуть не успели, как в съемках участвует генерал Джим Клэппер, — рассказывает Фара о бывшем директоре национальной разведки при Бараке Обаме.

Впечатляющее количество спикеров — 34 человека, среди которых члены Конгресса всех политических взглядов, а также люди с богатым опытом в сфере национальной безопасности (многие из которых вряд ли согласились бы даже на короткий комментарий для новостей, не то что на независимое кино), — безусловно, придает фильму налет достоверности. С первых кадров вас встречает напряженный струнный саундтрек и нарезка кадров с бывшими военными и разведчиками, сидящими в креслах. Все они кратко пересказывают свои послужные списки, говорят, что мы не одни, и объясняют, почему американская общественность должна знать об этом больше.

— Эта технология [НАЯ] делает вещи, на которые мы не способны. Мы не можем понять, что это такое, чего оно хочет и для чего используется, — говорит бывший директор по авиационной безопасности Совета национальной безопасности.

Бывший главный научный сотрудник AATIP утверждает, что те, кому поручено предотвращать утечки информации о НАЯ, «будут использовать любые инструменты, чтобы убедить людей молчать». В то же время бывший чиновник министерства обороны отмечает, что если мы сможем понять наблюдаемую технологию, это откроет дверь к множеству «потенциально полезных вещей, включая чистую энергию».

Во многом именно Рубио предлагает один из самых убедительных аргументов. Он говорит, что большая часть исследований и разведданных о НАЯ доступна лишь узкому кругу лиц («нужно знать только тем, кому положено»), и приходящие администрации часто даже не посвящают в детали.

— Но это начинает выходить из-под контроля, — отмечает он, приводя к отсутствию прозрачности, которое может дать противникам США фору в анализе технологий НАЯ.

Эта теория звучит особенно убедительно из уст известного внешнеполитического «ястреба», который в Сенате возглавлял двухпартийные усилия по изучению феномена НАЯ.

Геополитическая гонка вооружений с целью реверс-инжиниринга технологий НАЯ — это, как понял Фара, одна из главных причин предполагаемого сокрытия информации. «Нельзя рассказать друзьям, не рассказав врагам», — цитирует Фара в нашем интервью одну из фраз Стрэттона из фильма. Он проводит линию от развенчанного инцидента в Розуэлле 1947 года (считающегося началом современных теорий заговора об НЛО) до сегодняшних попыток утаить информацию из страха, что враги пронюхают, как много США знают о внеземной жизни.

— Поставьте себя на место американского правительства и военных чиновников в 40-х годах, — говорит Фара, объясняя, что администрация Трумэна, только что одержавшая победу во Второй мировой войне, не могла сказать американскому народу: «Мы находимся в еще одном конфликте, от которого не можем никого защитить, потому что даже ничего о нем не знаем».

Он утверждает, что эта гонка обострилась, когда США узнали, что другие страны, например Россия, также захватывают и изучают технологии НАЯ. «И вот мы здесь: люди, управляющие нашей страной, не знают фактов, — добавляет он. — А они должны быть в курсе такой важной информации, где ставки для нас крайне высоки. И на базовом уровне общество заслуживает знать правду о фундаментальных фактах — например, о том, что мы не одни во Вселенной».

В «Эпохе раскрытия» практически нет места для возражений или скептицизма, особенно учитывая, что в фильме нет ни одного критика, который мог бы выступить противовесом множеству решительно настроенных интервьюируемых. Сам Фара не считает нужным разбавлять этими голосами главную линию документального фильма.

— Думаю, когда люди посмотрят этот фильм, одним из открытий станет то, что стигма вокруг этой темы совершенно нелогична, лишена смысла и вредна для человечества, — говорит он. — Нам нужно, чтобы научное сообщество не только в США, но и в каждой стране приняло тот факт, что это реальная ситуация, это валидная область для исследований, и направило свои интеллектуальные силы на изучение этого вопроса и поиск ответов на многие важные вопросы.

Фильм в конечном итоге держится на свидетельских показаниях, и это единственное «доказательство», которое он может предложить. Для Фары это наиболее убедительный аргумент. Он верит, что «самое сильное доказательство» — это «авторитетные люди, которые ставят на кон свое имя и репутацию, чтобы с огромным риском рассказать то, что они знают». Что касается видео и фото, режиссер отмечает, что они вряд ли заставят замолчать тех, кто считает всё это мистификацией.

— Вы можете поместить фото или видео самой невероятной вещи на обложку крупного новостного издания или в главные телеэфиры, и половина населения планеты скажет вам, что это ИИ или визуальные эффекты, — говорит он.

Фара надеется, что по мере того как всё больше людей, подобных Элизондо и Стрэттону, будут открыто говорить о своем опыте, это побудит других, кого заставляли молчать в прошлом, раскрыть правду.

— Слишком долго общественности лгали, держали в неведении и вводили в заблуждение с помощью хорошо финансируемой и очень изощренной кампании по дезинформации, — говорит Фара. — Я думаю, это лишь вопрос времени, когда действующий президент США выйдет к трибуне и скажет миру, что мы не единственная разумная жизнь во Вселенной и что правительство Соединенных Штатов намерено возглавить эту новую главу, закончив эру секретности и начав эру прозрачности.